Ночь приходит нежданно-негаданно. Кто-то ведёт её за мягкую белую ручку, расстилает и заклеивает сводчатый небесный купол лоскутами бархатного тёмно-синего платья. Прозрачные звёздные кружева ложатся на тёмный небосвод серебрённой пылью. Над горизонтом всё ещё виднеется тёмно-красный серп гаснущего солнца. Рассвет ещё не скоро. Время есть.
Жарочек сидит на пороге дома, в котором, он полагает, когда-то давно во всём своём праздном обилии обитали Двуногие. Он хорошо знал повадки и обычаи беспёрых неповоротливых птиц с горящими глазами, потому что ему довелось познакомится с людьми в своих странствиях. Нашёл он однажды точно такой же домик далече отсюда — сперва старшой гнезда вечно гонял Жарочка от уличного мусорного ведра, однако после напряжённого знакомства к котику начали спускаться двуногие детёныши. Они удерживали в своих маленьких потных ручках плошки с разнообразными деликатесами в виде куриных потрохов и костей с налипшими обрезками мяса — вот именно тогда молодой Жарочек познакомился с непостоянством этих громких и неповоротливых существ. Существ, которым он слепо симпатизировал.
От дома пахло углём и золой, сажа облепила косяки дверей и потолок. Никакого намёка на прежние запахи бурной человеческой жизни. Кот поморщился, спрыгнул с порога на землю, устланною золой, сквозь которую пробивались молодые папоротники, закрученные в прелестные рогалики — реальность жгла не хуже раскалённого угля. Он сердцем чувствовал, что эти люди не были плохими — только странными, наверное. Ему не довелось с ними повидаться, к сожалению.
В такие моменты Жарочек спрашивал у небес: «Какого это, когда твой дом сжирает огонь?» Но небеса молчали с партизанским усилием. Небеса хмурили пушистые бровки, шевелили белыми усищами и крепко поджимали губы. Думаю, что они сами не знали ответов на такой вопрос.
Кот мягко ступает вперёд и идёт прочь от старых воспоминаний. Его маленькое путешествие в стиле «куда глаза глядят» пролегало через моcт. Трухлявые брёвнышки были мокрыми от ночной росы, устлавшей гладко выбритые стволики, поросшие мхом. В свете серебристого диска луны деревяшки блестели чем-то зеленовато-серым, точно гладкие нефритовые камушки. Жарочек ступал так осторожно, как только мог. Влага на подушечках раздражала и вызывала весьма бурную реакцию — старичок постоянно встряхивал лапками, заводил уши назад и торопился, загривок у него так и топорщился от ощущений. Воды он боялся исправно, как подобает любому уважающему себя одиночке.

Отредактировано Горлица (09.08.2018 12:29:11)

Пятнистое, бурое и смехотворное. Оно стоит на своих четырёх широко расставленных лапах, выгнув тонкий хребет в живописной красоты и грации дугу, а распушившийся хвост и загривок говорят об одном — кажется, отходить придётся с боем не на жизнь, а на смерть. Большие глазки-блюдца горят огнём решимости и страха — кисловатый запах тянется от его тонкой шкуры. В лунном свете маленький игольчатый котёнок серебрится, точно литая статуэтка. Жарочек улыбается, опускает пушистый зад на брёвнышко, которое выглядит наиболее надёжным и говорит, прыская тёплыми смешками:
— Значит так в твоей семье приветствуют старых гостей? — излишне громко замечает он, покачав головой. Методично и расслабленно полосатый кот проводит лапкой между ушей. В его голосе слышится тёплое урчание, которое, он надеялся, сыграет роль «зелёного света». — Старый Жарочек тебя не обидит, маленький воин. Подойди ближе и не бойся.
Этот ребятёнок вызывал в нём самое тёплое чувство, которое только было доступно нашему герою — любовь. Сердечное тепло пульсацией разгоняло тьму, плохие мысли и тревоги — остался только светящийся интерес и бескорыстное дружелюбие. Он ступил навстречу маленькому бурому комочку, высоко вздёрнув хвост, по-приятельски приветствуя непрошенного гостя.
У него никогда не было собственных отпрысков, однако он сильнейшим образом желал «оставить что-то после себя». В таких вот маленьких солнцах, Жарочек видел надежду и наследие будущего. История мира была богата на события, и он знал — когда-нибудь такие маленькие и незначительные герои жизненной летописи обернут время вспять и сделают что-то блестящее. Всё-таки судьба звала всех без исключения. Даже полуглухой старичок иногда слышал её оклик яснее собственного голоса.
— Как зовут-то тебя, беженец? Куда и откуда путь-дорогу держишь? Небось плешивых одиночек гонял, а, маленький воин? — он склоняет голову на бок, останавливается на расстоянии мышиного хвоста от своего нового знакомца. Чем-то необычным пахнет от его тонкой шкурки.

— «Шёл домой», значит? Правильно я слышу? — Жарочек повёл ухом и поднатужился. Он был малость слабоват на оба уха. Наконец полосатый кот разгадал секрет этого странного запаха, впитавшегося в шерсть маленького война. Он знал не понаслышке, что в лесу обитает целое кошачье племя и прекрасно понимал, почему одиночки за несколько километров обходили стороной их земли — сектанты драли пришлых без суда и следствия. Он дёрнул плечом, зашипели старые шрамы. Связываться с этими фанатиками ему не хотелось; несколько свежих царапин всё ещё таились под серо-коричневой шерстью.
— Неужто я встретил будущего война местной лесной секты? — весьма неудачно пошутил Жарочек, не сдержав желчный комментарий в своих устах, — Встречался я с твоими… собратьями. До сих пор пара свежих царапин от лесных когтей зудят под шерстью!
Возможно эти фантики сражались за какое-то «бравое дело» и у них было оправдание собственному недружелюбию, однако любить их за домыслы и бравые рассказы полоумных полуслепых стариц было невозможно. Кот умело сдерживал некого рода напряжение, которое селилось в его груди, однако кое-как да проглядывалось его отношение через множество мелочей: он внезапно захлопал кончиком хвоста по трухлявому стволику, задёргался загривок, шерсть встопорщилась как у молодого ежа.
Однако следующее высказывание молодого котика заставило его засмеяться:
— Вай мэ, Скр-рипучий! Так низко ты пал! Ты видишь на мне хоть одну проплешину, маленький воин? Вот назвал бы ты меня блохастым, я бы ещё утерпел, но та-а-ак… Кажется, твои родители тебя совсем не воспитывали! — шутливо бранился Жарочек. Он пришёл в такое возбуждение, что вскочил с места, точно его короед за хвост цапнул. В таком порыве нахлынувших чувств бродяга случайно хлестнул своего юного знакомца хвостом по мордочке, через секунду стушевался, но извиняться не стал — то была простая неожиданная концовка комедийной сценки.
По-серьезному надутый маленький воин, казалось, был обижен. А возможно это была всего лишь его боевая маска, которую он так упрямо отказывался снимать. В любом случае она его значительно более «красила» и действительно слегка устрашала. Бурый котик спросил о цели, которая привела Жарочка столь близко к границам земель племени:
— Возможно, я просто не следил за своим путём, Скрипучий. Ноги сами привели меня сюда, да и с выбором не ошиблись — смотри какая тут красота везде! — воскликнул полосатый одиночка. Он не врал и был абсолютно честен со своим собеседником. Хорошо, что ему не пришлось пожалеть о том, что он не уследил за своими ногами.
— Хэй, друг. Что-то ты далеко ушёл от своего любимого лагеря! Потерялся небось? Твои родители знают, где ты? — внезапно Жарочек посерьезнел. А вдруг с котёнком что-то случилось? — Ну, маленький воин, старый одиночка может помочь тебе. Я ведь тоже не лыком шит!
Он широко улыбнулся, гордо выпятил узкую угловатую грудь в смешливое подтверждение своим словам. Такая лапа помощи котёнку вполне могла бы пригодится. Да и, наверное, племенные фанатики устроят ему более благосклонный приём, если Жарочек придёт вместе с лесным юнцом. А ведь интересно как соседи живут! Тем более такие… со странностями.

— С глазами проблем нет, смотрю в оба, командир! — он вышагивал, точно маленький оловянный солдатик. Между суставами болезненно хрустела скопившаяся и седая старость, однако он старался. Честно старался, хоть и жмурился, кряхтел и издавал, пожалуй, слишком много звуков. Жарочек рассмеялся и прекратил это глупейшее действо — устал, что сказать. Он медленно следовал за своим новым другом.
«Думую, это к лучшему!» — облегчённо вздохнул кот. Ему хотелось посмотреть на то, что он упустил изнутри, разгрызть и изучить сердцевину племенной жизни; нет, и речи о вступлении в ряды лесных воителей быть не могло, но вот завести правильные знакомства и узнать больше ему хотелось очень сильно.
Он смутно помнит свою мать, но запечатлел их последнюю встречу как-то особенно остро в эмоциональном плане. Стоило ему только подумать о кошке, подарившей ему жизнь, как на душе поднималась то ясное смятение, завладевшее душой Жарочка тогда... тогда, когда его драгоценную маму, напоследок блеснувшую перед глазами, дальше сносил жизненный поток. А он стоял на месте, потому что мать под угрозой расправы наказала не покидать старого амбара. Не шевелился, однако почему-то знал — это их расставание.
Всё что кот имел от неё в наследство — это глупое детское имя. Наверное, именно поэтому он так слепо дорожил им, будто бы прижимал к груди, не смел изменить даже порядок букв. И даже не смотря на все острые замечания на счёт созвучности «жарочка» и «жирочка», полосатый бродяга о более подходящей его ипостаси кличке даже не думал — терпеливо отмахивался своей лапой.
«Не буду бередить старые раны, — ласково заметил он, исчезая в кустах ракитника, вновь теряя своего спутника. — Всё налаживается».
А лес только и слышал:
— Скрипучий, где ты? Ты говоришь, а я не слышу, чертяка! Громче, чтоб тебя мыши побрали!

Отредактировано Горлица (09.08.2018 22:51:03)